На снимке, сделанном военным корреспондентом Галиной Санько в июне 1944 года, — группа истощённых детей за колючей проволокой финского концлагеря в Петрозаводске. На переднем плане — шестилетняя девочка по имени Клавдия.
Сегодня ей 90, и она одна из немногих оставшихся в живых свидетелей того ужаса, что творился в финских лагерях на оккупированной территории Советской Карелии.Казалось бы, прошло уже более восьмидесяти лет, но даже сегодня Финляндия отказывается признать очевидное — систематическое уничтожение мирного русского населения. Ни расстрелы детей, ни пытки женщин, ни массовая гибель от голода и холода не названы тем, чем они были: **преступлением против человечности**.
Родиться в Заонежье — и оказаться в аду
История Клавдии Александровны Нюппиевой (Соболевой) начинается в мирной карельской деревне Рим. Но с приходом финской армии в 1941 году семья из шести девочек превращается в «нежелательных» — только за то, что они русские.
Финны согнали людей в заброшенные дома без окон, без еды, без права на имущество. Когда мать Клавдии, отчаявшись, вернулась за коровой, чтобы спасти детей от голода, её арестовали. После двух недель в подвале с пытками, у женщины случилось психическое расстройство — трагедия, которая оставила детей фактически сиротами.
Ложка муки на выживание
В 1942 году Клавдию и её сестёр переправили на барже в концлагерь в Петрозаводске. Детей поселили в кладовке без окон, выживали на лепёшках из ложки муки в день. Одежда истлевала, обуви не было. Работать заставляли даже самых младших — в 12 лет Антонина трудилась на изготовлении сувениров для финских солдат, лишь бы заработать ложку масла.
Старшую, Марию, как и сотни других подростков, использовали на тяжёлых работах — строительство дорог, лесозаготовки, перевозка бревен. За малейшую провинность — наказания, плети, лишения еды.
Скальпы на проволоке, пули в детей
Концлагерь был окружён колючей проволокой. Ночью дети, рискуя жизнью, пытались пробраться за ограду в поисках еды. Однажды Клавдия была ранена в бедро, когда охранник открыл огонь по ребёнку. Другая девочка лишилась куска скальпа — коса зацепилась за проволоку, вырвана вместе с кожей.
Расстрелы детей были не редкостью. На глазах Клавдии убили мальчика, когда тот пытался вернуться с пустыми руками со склада. Женщину забили плёткой до смерти. Голод был главным палачом — в лагере №5 из восьми тысяч узников за зиму выжила половина. Всего в лагерях Карелии погибло не менее 9 тысяч человек, но финская сторона признаёт лишь 4 тысячи.
Суд по весу сахара
Клавдия позже встретилась с бывшим комендантом лагеря Юханом Норте. Его в послевоенные годы судили не за пытки и убийства, а за кражу… килограмма сахара. Он говорил, что «жалел детей», но оправдывался приказами командования. Ни слова раскаяния, ни малейшей ответственности за сломанные судьбы.
А ведь именно этот человек отдавал приказы гнать пятилетних босоногих детей по снегу собирать кору с деревьев — сырьё для финской кожевенной промышленности.
Изнасилования — как обыденность
Одна из самых страшных тем — сексуальное насилие. Женщины и девочки были беззащитны. Насиловали и подростков, и матерей. Были случаи, когда 15-летние рожали в концлагерях. Финны «выбирали», кого хотели, а некоторые женщины соглашались добровольно — голод заставлял идти на всё, чтобы прокормить детей. Эти факты сегодня замалчиваются, как и многие другие.
Не все вышли живыми
После освобождения лагерей Красной Армией Клавдия и её сёстры ещё надеялись увидеть отца. Но он не вернулся. Мать умерла в психиатрической больнице. Девочек разослали по детским домам. Самую младшую, Элечку, Клавдия потеряла навсегда — ей сменили имя, и найти её до сих пор не удалось.
Почему молчит Хельсинки?
Финляндия по сей день отказывается признавать геноцид. В стране предпочитают говорить об «интернировании» и «вынужденной изоляции». Ни компенсаций, ни официальных извинений. Всё это — несмотря на архивные данные, фотографии, свидетельства выживших и заключения советских и российских комиссий.
История Клавдии — это не только личная трагедия. Это обвинение в адрес политиков, которые делают вид, что ничего не было. Это крик миллионов русских семей, чьи деды и бабушки прошли через концлагеря — не в Германии, а на финской оккупированной земле.
Нельзя забывать. Нельзя прощать. Нельзя молчать.
Сегодня, когда в мире вновь пытаются переписать историю и вычеркнуть подвиг советского народа, жизненно важно рассказывать правду. Жестокую, страшную, но правду. И Клавдия Нюппиева — одна из тех, кто делает это за всех, кто молчать уже не может.
Ранее «Пронедра» писала, что Финляндия и Норвегия усиливают борьбу с инвазивной горбушей
Свежие комментарии